по состоянию на 25 января 2005 года

<<< Главная страница | < Назад

Недействительность международных арбитражных соглашений и ее последствия

 

Понятие арбитражного соглашения дается в законах о международном коммерческом арбитраже государств и в международных договорах о международном коммерческом арбитраже. Согласно <<< Закону Республики Беларусь от 09.07.1999 № 279-З «О международном арбитражном (третейском) суде» (по состоянию на 27.12.1999) >>>(далее – Закон), который принят (как и во многих других государствах) на основе рекомендованного ООН «Типового Закона ЮНСИТРАЛ о международном коммерческом арбитраже» в 1985 г. (далее – Типовой закон ЮНСИТРАЛ), «арбитражное соглашение – соглашение сторон о передаче на рассмотрение международного арбитражного суда всех или отдельных споров, которые возникли или могут возникнуть из связывающего стороны правоотношения. Арбитражное соглашение может быть заключено в виде арбитражной оговорки (отдельного положения гражданско-правового договора) или в виде самостоятельного договора».

В нью-йоркской «Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений» (далее – Нью-Йоркская конвенция) 1958 г. предусмотрено, что «термин «письменное соглашение» включает арбитражную оговорку в договоре или арбитражное соглашение, подписанное сторонами или содержащееся в обмене письмами или телеграммами» (п. 2 ст. 11).

Более пространно термин «арбитражное соглашение» определен в п. 2 ст. 1 Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже (Женевская конвенция 1961 г.). В ней говорится, что «термин «арбитражное соглашение» обозначает арбитражную оговорку в письменной сделке или отдельное арбитражное соглашение, подписанное сторонами или содержащееся в обмене письмами, телеграммами или в сообщениях по телетайпу, а в отношениях между государствами, в которых ни один из законов не требует письменной формы для арбитражного соглашения, – всякое соглашение, заключенное в форме, разрешенной этими законами».

Однако не все заключенные соглашения бывают законными. Поэтому помимо определения вышеназванного понятия, арбитражное законодательство Беларуси и других иностранных государств содержит ряд условий, при наличии которых арбитражное соглашение, заключенное сторонами, признается недействительным. Недействительность арбитражного соглашения порождает и недействительность арбитражного решения. Недействительность последнего признается только судом или третейским судом по заявлению соответствующей стороны.

Рассмотрим основные случаи недействительности арбитражного соглашения на примерах законодательства отдельных стран и международных договоров.

По заявлению суду проигравшей стороной

 

Вопросы недееспособности сторон

Здесь говорится о случаях, когда стороны в арбитражном соглашении были по применимому к ним закону в какой-то мере недееспособны. Это основание содержится в п. 1а ст. V Нью-Йоркской конвенции; п. 2а ст. IX Женевской конвенции и в п. 2а ст. 34 Типового закона ЮНСИТРАЛ.

Недееспособность какой-либо стороны определяется по законам всех стран, что соответствует принципам международного частного права, по месту регистрации юридического лица или месту постоянного жительства физического лица. Например, согласно ст. 20 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее – ГК) гражданская дееспособность гражданина возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия (18 лет). Правоспособность юридического лица возникает с момента его создания (п. 3 ст. 45), т.е. с момента его государственной регистрации (п. 2 ст. 47).

 

Недействительность арбитражного соглашения по применимому закону

Речь идет о случаях, когда арбитражное соглашение является (признается судом) недействительным по закону, которому стороны его подчинили, а при отсутствии такого указания – по закону страны, где решение было вынесено. Это основание содержится в п. 1а ст. V Нью-Йоркской конвенции, п. 1а ст. IX Женевской конвенции и в п. 2а ст. 34 Типового закона ЮНСИТРАЛ.

Указанные нормы носят отсылочный характер к соответствующему национальному законодательству, не давая определения, что следует понимать под «недействительностью» арбитражного соглашения. В связи с этим имеет смысл рассмотреть данный вопрос подробнее, основываясь на примерах гражданского законодательства ряда стран в сравнительном аспекте.

В гражданском праве Беларуси и иностранных государств под недействительностью договора понимается его «ничтожность» или «оспоримость» в зависимости от того, о каком основании недействительности идет речь. Ничтожным является договор, не соответствующий закону, и он является таковым с самого начала. Для признания его ничтожным не требуется заявления и доказательства какой-либо стороны. Суд сам признает его таковым при наличии правовых оснований.

Оспоримым является договор, который рассматривается судом по заявлению какой-либо стороны, и суд рассматривает его на основе представленных данных. Если такие данные обоснованы, то суд признает договор (арбитражное соглашение) недействительным, последствия которого определяются законом.

Основным видом недействительности арбитражного соглашения, как и любого другого договора, являются так называемые «пороки воли». В разных странах определения этого термина отличаются друг от друга, но все они содержат три основных понятия: заблуждение, насилие, угрозы.

Так, в Беларуси к порокам воли согласно гражданскому законодательству относятся следующие случаи:

– сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, а также кабальная сделка (ст. 180 ГК);

– сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение. Такая сделка является оспоримой и может быть признана судом таковой по иску стороны, которая действовала под влиянием заблуждения (ст. 179 ГК);

Как видим, «заблуждение» выделено в отдельную статью и может вообще не рассматривается как порок воли, ибо сторона сама «заблуждалась» без какого-либо принуждения или насилия со стороны других лиц. Надо заметить, что абсолютно такой же подход используется и в России.

Французский Гражданский кодекс (далее – ФГК) регулирует все случаи пороков воли, делающих договор недействительным. К ним относятся:

– заблуждение. Является пороком воли, когда оно относится к самому существу предмета, а не лица. Заблуждение является основанием недействительности договора, если оно вызвано насилием или обманом (ст. 1109 ФГК). Французская судебная практика признала, однако, что заблуждение должно рассматриваться судом на основе не объективных, а субъективных критериев. Заблуждение является основанием для оспаривания договора. Вместе с тем французская судебная практика противоречива в оценке понятия «заблуждение», т.е. касается оно одной стороны или двух. Единого подхода практика не выработала.

– обман. Согласно ст. 1116 ФГК обман является причиной ничтожности соглашения, когда по образу действий одной из сторон ясно, что без них другая сторона не вступила бы в договор. Обман не предполагается и должен быть доказан.

– насилие. Регулируется ст. 1111–1115 ФГК. Согласно ст. 1111 ФГК насилие, осуществленное в отношении того, кто заключил обязательство, является причиной ничтожности, хотя бы насилие было осуществлено третьим лицом, а не тем, в пользу кого соглашение было заключено.

Насилие имеет место в тех случаях, когда оно по своей природе может произвести впечатление на разумное лицо и может внушить ему опасение, что его личности или состоянию угрожает значительное и наличное зло. В этих случаях надо принимать во внимание возраст, пол и положение лиц (ст. 1112 ФГК).

Насилие является причиной ничтожности договора не только тогда, когда оно осуществлено не только в отношении одной из договаривающихся сторон, но и в отношении супруга или супруги договаривающейся стороны в отношении его исходящих или его восходящих родственников (ст. 1113 ФГК). Договор не может быть оспорен по причине насилия, если после прекращения насилия этот договор был одобрен прямо или косвенно (ст. 1115 ФГК).

В качестве существенных условий действительности соглашений ФГК говорит еще о наличии в соглашении так называемого «недозволенного основания». Согласно ст. 1133 ФГК основание является недозволенным, когда оно запрещено законом и противно добрым нравам или публичному порядку.

В английском праве различают пять видов наличия пороков воли:

– заблуждение;

– неправильное представление, добросовестно созданное у одного участника договора другим;

– обман;

– принуждение в виде личного насилия или угрозы личного насилия;

– воздействие, делающее участника договора морально неспособным противостоять воле другого участника, – недолжное влияние.

Кроме того, ничтожными являются соглашения, направленные на «ограничение торговли», за исключением случаев, когда такое ограничение признается разумным для публики и лица, в отношении которого оно сделано.

Своеобразный подход к понятию «недействительность арбитражного соглашения» предусмотрен в шведском законодательстве и арбитражной практике. Вместо термина «пороки воли» используется термин (в том, что касается недействительности арбитражного соглашения) «порочащий элемент» (Vitiating Element). Под ним понимается недействительность арбитражного соглашения, лишение его юридической силы, если заключение арбитражного соглашения имело место при наличии указанных элементов.

Общее право США (в том, что касается регулирования вопросов «пороков воли») во многом заимствовано из английского Общего права. Правовые нормы федерального законодательства и судебной практики США (ибо они применимы к внешней торговле) содержат следующие главные основания для признания арбитражного соглашения недействительным при наличии «пороков воли»:

– обман. Этот порок воли делает арбитражное соглашение неисполнимым (nonenforceable). Однако обман может быть оспорен. Обман может исходить только от другой стороны соглашения, а не от третьего лица;

– заблуждение, угрозы, насилие и иные формы принуждений, исходящие как от стороны арбитражного соглашения, так и от третьих лиц (кроме случаев заблуждения).

Когда арбитражное соглашение утратило силу (п. 3 ст. II Нью-Йоркской конвенции)

Помимо конвенции этот вопрос регламентирован также национальным арбитражным законодательством многих государств. Суть его заключается в следующем. В случае предъявления какой-либо стороной в споре иска в государственном суде при наличии арбитражного соглашения суд оставляет иск без рассмотрения и направляет стороны в арбитраж, как это предусмотрено в арбитражном соглашении. В качестве примера подобного регулирования сошлемся на законодательства Беларуси и Швеции.

Согласно ст. 96 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь суд, в который подан иск по вопросу, являющемуся предметом арбитражного соглашения, а также если любая из сторон попросит не позднее представления своего первого заявления по существу спора, должен оставить иск без рассмотрения и направить стороны в арбитраж, если не найдет, что соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено.

Подобная норма содержится в ст. 4 Шведского закона об арбитраже 1999 г. В соответствии с ней суд не вправе при наличии возражения одной из сторон выносить решение по вопросу, который в соответствии с арбитражным соглашением должен быть разрешен арбитрами. Стороны вправе сослаться на наличие арбитражного соглашения не позднее своих первых заявлений в суде по существу спора.

Как видно, в обоих случаях срок на возражение в связи с наличием арбитражного соглашения относительно прекращения производства по делу одинаков – не позднее представления первого заявления по существу спора. Если такое заявление не было сделано в указанное время, то суд может рассматривать иск и арбитражное соглашение теряет силу.

Могут быть и иные случаи, когда арбитражное соглашение теряет силу. В качестве примера можно сослаться на принцип res indicata, когда дело между теми же сторонами, по тому же основанию, при подобной юрисдикции было однажды завершено.

Невозможность исполнения арбитражного соглашения (п. 3 ст. II Нью-Йоркской конвенции)

В этой норме, а также в подобных нормах национальных арбитражных законодательств установлено, что суд при наличии арбитражного соглашения не будет рассматривать поступивший к нему иск, если не найдет, что арбитражное соглашение не может быть исполнено. Подобный случай хорошо проиллюстрирован в правовом обзоре американской арбитражной практики.

Суть невозможности исполнения арбитражного соглашения сводится к следующему.

Если был заявлен иск при наличии арбитражного соглашения, то суд может принять такой иск к своему производству, если установит по просьбе какой-либо стороны, что третейский суд в арбитражном соглашении был определен как «неразумно неудобный» для сторон на предмет арбитражного разбирательства. Подобный пример показан в американской литературе по делу Mitsubishi motors. Верховный суд отметил, что в этом деле сторона, возражающая против арбитражного разбирательства на основе арбитражного соглашения, имела основания показать, что избранный сторонами в арбитражном соглашении третейский суд представлял собой «ненадлежащий арбитражный суд» (Inconvenient arbitral forum). Это означало бы, что разбирательство в арбитраже согласно контракту было бы чрезмерно трудным и неудобным (gravely difficult and inconvenient), в связи с чем сторона была бы лишена возможности быть выслушана и защитить свои интересы.

Имелись также случаи, когда избранный сторонами арбитраж был настолько неудобен для сторон, что использование его было невозможным, в том числе по причине огромных финансовых затрат. Для иллюстрации сказанного приводим пример гипотетической ситуации.

Белорусская фирма, слабая в финансовом отношении, и крупная финансово мощная иностранная фирма-контрагент предусмотрели арбитраж «ад хок» в Новой Зеландии для разрешения споров, возникших из контракта купли-продажи на поставку российской фирме новозеландского масла. При наличии спора белорусская фирма не сможет из-за огромных материальных затрат направить в Новозеландский арбитраж своих представителей, нанять местного адвоката, оплатить арбитражный сбор, который должны определить арбитры, и нести иные расходы в течение всего времени третейского производства, включая длительную процедуру комплектования состава арбитража. Расходы для белорусской фирмы могут оказаться чрезмерно обременительными, что сделает невозможным ни формирование арбитража «ад хок», ни само участие в процессе. Приглашение свидетелей также будет означать несение больших расходов. Все это сделает участие белорусской фирмы в процессе невозможным.

Препятствия к рассмотрению дела в суде

Подобные основания специфичны для шведского арбитражного процессуального права. Они нашли свое отражение в новом Шведском законе об арбитраже 1999 г. В ст. 5 этого закона установлено следующее:

«Сторона утрачивает право ссылаться на наличие арбитражного соглашения как на обстоятельство, препятствующее рассмотрению спора в суде в случаях, когда эта сторона:

– препятствовала заявлению другой стороны о возбуждении арбитражного разбирательства;

– не произвела назначение арбитра в положенный срок или не предоставила в положенный срок свою часть обеспечения в отношении компенсации арбитров».

О коммерческом характере спора

Арбитражное соглашение является недействительным, если в нем предусмотрено рассмотрение споров сторон, носящих «некоммерческий» характер, и если это предусмотрено в арбитражном законодательстве. Чем это вызвано? Согласно Нью-Йоркской конвенции (п. 3 ст. 1) каждое государство при подписании, ратификации или присоединении к конвенции может заявить, что оно будет применять эту конвенцию только в отношении споров, возникающих из договорных или иных правоотношений, которые считаются торговыми по национальному закону государства, делающего такое заявление.

Наличие этой нормы было вызвано тем, что во многих государствах существует так называемый «дуализм права», т.е. наряду с гражданским правом действует и торговое право. К таким странам относятся, в частности, Франция, ФРГ, США и др. В Беларуси действует только единое гражданское право, в котором содержатся нормы, регулирующие коммерческую сферу отношений.

Многие страны, где действует дуализм права, приняли декларации о том, что в их странах в третейских судах будут рассматриваться только споры сторон, носящие коммерческий характер. К таким странам относятся, например, США, Индия и др. В Беларуси коммерческий характер споров, рассматриваемых международным коммерческим арбитражем, определен в п. 2 ст. 4 Закона Республики Беларусь «О международном арбитражном (третейском) суде». О коммерческом характере споров подробно регламентировано в индийском праве. Закон Индии об арбитраже 1996 г., основанный на Типовом законе ЮНСИТРАЛ, определил понятие «международный коммерческий арбитраж» как арбитраж, относящийся к спорам, вытекающим из юридических отношений, договорных или внедоговорных, рассматриваемых в качестве коммерческих согласно индийскому праву, в которых хотя бы одной из сторон является:

– физическое лицо, являющееся гражданином любой иной страны, кроме Индии, или постоянно проживающее вне Индии;

– юридическое лицо, учрежденное вне Индии, или компания, ассоциация или фирма в форме индивидуального предпринимателя, чей центральный орган управления и контроль осуществляется в любой стране, кроме Индии, или правительство иностранного государства.

Верховный Суд Индии в своем решении разъяснил также, что торговля – это не только обмен товарами с их оплатой деньгами или по бартеру. К торговле и коммерции относятся также перевозка пассажиров и грузов различными транспортными средствами, банковские операции, страхование, сделки на фондовых биржах, передача информации, снабжение электроэнергией, почтовые и телеграфные услуги и многие другие коммерческие операции, которые могут быть отнесены к ним при «расширенном толковании».

Признание недействительности арбитражного соглашения по инициативе суда

Арбитражное соглашение признается судом недействительным «по собственной инициативе», т.е. когда не обязательно для этого какой-либо стороне сделать заявление в суде, если:

– арбитражное соглашение, как и само арбитражное решение, противоречит публичному порядку страны признания и исполнения арбитражного решения, вынесенного на основе такого арбитражного соглашения. Под публичным порядком понимается обычно противоречие арбитражного решения и арбитражного соглашения фундаментальным основам правопорядка и нравственности страны исполнения арбитражного решения;

– объект спора, который рассматривается арбитражем согласно арбитражному соглашению, не может быть предметом разбирательства по законам страны, в которой испрашивается признание и приведение в исполнение арбитражного соглашения и арбитражного решения, вынесенного на его основе. Здесь речь идет о так называемой «неарбитрабильности» спора, т.е. спора, не подсудного третейским судам согласно законодательству государств и сложившейся международной арбитражной практике. Под подобные случаи подпадают обычно: некоммерческие споры; споры, касающиеся антимонопольного регулирования; споры, связанные с обращением ценных бумаг, и некоторые другие.

Материальное право, применимое к арбитражным соглашениям

Известно, что арбитражное соглашение может включаться в контракт как его часть в виде «арбитражной оговорки» или же заключаться отдельно от контракта при уже возникшем споре. Во всех этих случаях арбитражное соглашение неразрывно связано с контрактом, поскольку в нем содержатся процессуальные вопросы разрешения споров сторон, которые могут возникнуть из такого контракта, хотя оно носит по отношению к контракту «автономный» характер.

В контракте стороны могут предусмотреть применимое к контракту право, содержащее арбитражную оговорку, а также применимое право к арбитражному соглашению, если оно заключено отдельно. Если стороны этого не сделали, то вопрос о применимом праве решает арбитраж, рассматривающий спор сторон согласно арбитражному соглашению (арбитражной оговорке) на основании коллизионной нормы, которую арбитры сочтут применимой. Этот принцип зафиксирован в Типовом законе ЮНСИТРАЛ (ст. 28), в ст. 36 Закона, в разделе VII «Международное частное право» ГК).

Однако в подобных случаях возникает сложный правовой вопрос: распространяется ли указанный принцип коллизионных норм одинаково как на сам контракт, так и на арбитражную оговорку (или на арбитражное соглашение, если оно заключено отдельно)?

Казалось бы, ответ на этот вопрос очевиден, поскольку контракт и арбитражные оговорки и соглашения едины в этом смысле, и нельзя разорвать право контракта и право, регулирующее арбитражные соглашения (оговорки). Верно ли это? Обратимся к Женевской конвенции 1961 г. и Нью-Йоркской конвенции 1958 г.

Так, согласно п. 1а ст. V Нью-Йоркской конвенции недействительность арбитражного соглашения определяется по закону, которому стороны его подчинили, а при отсутствии такого указания – по закону страны, где решение было вынесено. Подобная норма содержится и в п. 2а, 2в ст. VI Женевской конвенции. Таким образом, указанные международные нормы прямо определяют, что к вопросу недействительности арбитражных соглашений должно применяться законодательство страны места арбитража, если сами стороны не определили для этого применимое право.

В результате несоответствия норм национального арбитражного законодательства и международно-правовых норм может создаться ситуация, когда по решению арбитров к отношению сторон по контракту будет применяться материальное право одной страны, а к вопросам о действительности арбитражного соглашения – право другой страны, т.е. право места арбитража, и изменить норму международного договора арбитры не могут в связи с ее нормативно-обязательным характером.

Как избежать подобную правовую нелепость? Мы полагаем, что в подобных ситуациях должно применяться право контракта, если сами стороны не определили применимое право, и оно должно применяться не только к отношениям сторон по контракту, но и к арбитражному соглашению, содержащемуся в контракте в виде арбитражной оговорки или заключенному позднее в виде отдельного соглашения при уже возникшем споре. «Ключ от замка должен находиться вместе с замком». Такой подход будет находиться в полном соответствии со здравым смыслом. Однако нас могут упрекнуть, что подобная позиция не совместима с нормами национального права.

Но на это есть ответ. Как отмечалось выше, да и в ряде других случаев, национальное законодательство ряда стран и их арбитражная практика довольно часто отдают приоритет нормам своего национального права, ставя их превыше всего, особенно когда нормы международного договора не дают ответов на возникающие вопросы или они вступают в прямое противоречие с основами национального права. Есть еще одно обстоятельство. В международном региональном договоре, заключенном в рамках СНГ, вопрос о применимом праве к гражданско-правовым отношениям сторон договора при осуществлении ими хозяйственной деятельности решен по-иному. Так, в Соглашении о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киевское соглашение 1992 г.), которое касается и третейских судов, предусмотрено, что гражданское законодательство одного государства – участника СНГ применяется на территории другого государства – участника СНГ согласно определенным правилам.

Что касается применимого права, то в п. «е» ст. 11 Киевского соглашения говорится: «права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места ее совершения, если иное не предусмотрено соглашением сторон». Эта международно-правовая норма применяется одинаково: к самому договору и содержащейся в нем арбитражной оговорке и к арбитражному соглашению, заключенному сторонами отдельно после возникновения спора сторон, вытекающего из такого договора. Такая позиция многостороннего соглашения правильна, правомерна и нормальна.

<<< Главная страница | < Назад

pravo.kulichki.ru ::: pravo.kulichki.com ::: pravo.kulichki.net

2004-2015 Республика Беларусь