по состоянию на 25 января 2005 года

<<< Главная страница | < Назад

Расчеты векселями. Ломаем стереотипы

 

Александр Кумейша,

помощник директора аудиторской компании «ИнсайтАудит»

 

Основной преградой для широкого использования векселей в расчетах между субъектами хозяйствования сегодня фактически являются нормы  <<< Указа Президента Республики Беларусь от 04.01.2000 № 7 >>> (далее – Указ), вернее – двусмысленность и неопределенность требований этих норм.

В этой статье мы будем говорить в основном только о внешнеторговых договорах поставки, учитывая, что практически все сказанное в отношении вексельных расчетов по договорам поставки может быть применимо и к внешнеторговым договорам, по которым резидент выполняет работы (оказывает услуги).

1. Уясним вначале виды обязательств, возникающих из стандартного договора поставки.

Обязательства, как известно (ст. 288 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее – ГК)), возникают из договора и иных оснований, не рассматриваемых здесь (заметим – об обязательствах в ГК говорится во множественном числе). В простом договорном обязательстве на одном его «конце» находится должник, обязанный совершить некое действие в пользу кредитора, а на другом – кредитор, имеющий право требовать от должника совершения этого действия. Заметим, что обязанность должника в обязательстве иногда именуют «обязательством должника», что не вполне корректно.

Таким образом, из договора поставки возникают как минимум три простых обязательства: по поставке товара, его приемке (см. п. 1. ст. 424 ГК с учетом п. 5 этой статьи) и оплате. Последнее из обязательств назовем «денежным» – нам это далее пригодится.

В рамках первого обязательства должник (поставщик) обязуется поставить надлежащий товар кредитору (покупателю), а последний вправе требовать исполнения поставки товара на оговоренных условиях. По второму (здесь поставщик становится кредитором, а покупатель – должником) покупатель обязуется принять товар, а поставщик вправе требовать от покупателя его приемки, если товар соответствует договорным условиям по количеству, ассортименту и качеству и поставлен в надлежащее время и место. В рамках третьего должник (это опять покупатель) имеет обязанность уплатить кредитору (поставщику) согласованную в договоре сумму денег, а поставщик (кредитор) вправе требовать исполнения оплаты.

Такое разделение прав и обязанностей по простым обязательствам (а не их объединение в одном сложном обязательстве) представляется более правильным, ибо благодаря ему можно избежать хаоса при замене лиц в обязательстве. Например, может возникнуть необходимость замены только поставщика (должника в первом обязательстве) на нового должника-поставщика по договору перевода долга, причем на условиях, когда в «разборках» с покупателем при его возможном отказе принять товар «новый» поставщик участвовать не будет (это будут проблемы «первоначального» поставщика в рамках второго обязательства). При надобности замены только плательщика (должника в третьем обязательстве), он заменяется на нового должника путем заключения соответствующего договора и т.д.

2. Как известно, в договорах поставки часто предусматривается условие оплаты товара посредством передачи векселя (в просторечии – оплата векселем). Ситуацию обсудим вначале на примере договора между резидентами.

Рассмотрим случай, когда покупатель выдает поставщику свой простой вексель (аналогичные следствия будут иметь место при выдаче покупателем своего переводного векселя с оплатой «на себя» либо при акцепте покупателем переводного векселя поставщика, но далее мы будем в основном говорить только о расчете простым векселем).

Согласно ст. 393 ГК исполнившая свое обязательство сторона должна получить по возмездному договору от другой стороны плату либо иное встречное предоставление. Законным платежным средством (то есть средством для осуществления и получения платы) на территории Беларуси является, как известно, белорусский рубль или иностранная валюта, разрешенная к использованию законодательством (ст. 141 ГК). Следовательно, говоря о «плате» в ст. 393 ГК, белорусский законодатель имел в виду, несомненно, получение платы исключительно деньгами, ибо он отделил случай «платы» от случая получения «иного встречного предоставления» (расчетов не деньгами, например, путем получения исполнившей свое обязательство стороной от другой стороны имущества, и в частности векселя;[ В случае получения от упомянутой «другой стороны» векселей третьих лиц вопросов нет – это имущество как в отношении передающей, так и принимающей стороны. Что касается получения от «другой стороны» ее собственного простого векселя, то следует иметь в виду двойственность последнего. Как известно, установление вексельных обязательств связано именно с передачей (вручением) первому держателю документа, именуемого «векселем», а не с составлением этого документа – до момента выпуска его в оборот он векселем (ценной бумагой) не является. Возможно, законодателю следует сделать здесь исключение для кредитно-банковских учреждений – для них векселя уже в момент их изготовления фактически являются «изделиями собственного производства» (имуществом, ценными бумагами), как для завода – его продукция.

В этой связи именуемый «векселем» документ, будучи не более чем обязательством в руках передающего (вышеназванной «другой стороны»), обретает признаки ценной бумаги в руках получающего, т.е. принимается последним как имущество. А ст. 393 ГК как раз и определяет возмездность через получение иного встречного предоставления, но не через передачу его. Но заметим: ст. 288 ГК не возбраняет исполнившей свое обязательство стороне получать от другой стороны в качестве «иного встречного предоставления» не имущество, а некие ее обязательства, материализованные, например, в форме долговой расписки (не векселя) или гарантийного письма.] результатов работ либо услуг; неких обязательств и т.п. – ст. 288 ГК). Поэтому юридически некорректно (как в отношении передающей, так и получающей стороны) объединять в условии расчета денежную форму с «иным встречным предоставлением», говоря об «оплате векселем». Тем более что вексель и не относится белорусским законодательством к средствам оплаты (платежа).

Главное же в том, что законодатель в ст. 424 ГК определил, что возмездность в договоре купли-продажи (далее будем адаптировать сказанное к договору поставки) обязана проявляться в форме передачи покупателем продавцу именно платы (денег), а не иного встречного предоставления.

Таким образом, если в договоре поставки (исходя из его наименования, структуры и сути) встречается условие «оплата векселем», то уже само наличие ключевого слова «плата» в неудачном словосочетании «оплата векселем» означает, что конечным результатом расчета должно быть все же получение поставщиком товара именно денег («платы»). Иначе говоря, речь в таком договоре фактически идет о согласованном сторонами включении в расчетную цепочку дополнительной операции выдачи покупателем простого векселя с последующим платежом в погашение предъявленного векселя, пусть даже этот платеж пойдет и с совершенно специфическим назначением «погашение векселя». Впрочем, ничто не мешает плательщику-покупателю указать дополнительно в платежном поручении и реквизиты договора поставки, тем более что его условиями эта самая «оплата векселем» (как конкретный способ исполнения, осуществления платы) прямо и предусмотрена.

Но здесь важно обратить внимание на следующее.

Если в договоре поставки условием расчетов является «оплата простым векселем», то фактические денежные расчеты по договору и должны производиться в строгом соответствии с его условиями, а именно – только путем вексельного платежа со счета покупателя на счет поставщика. Ведь согласно ст. 424 ГК уплатить за полученный товар изначально обязан именно покупатель, принявший товар в собственность, и уплатить он изначально обязан по смыслу статьи именно поставщику. Другое дело, что поставщик вправе переадресовать (до момента фактического расчета) причитающийся ему договорной платеж покупателя (в данном случае в качестве такого платежа выступает вексельный платеж) – и путей для этого много.

Из юридической теории и практики следует, что когда векселедержатель-поставщик предъявляет простой вексель векселедателя-покупателя к оплате, то произведенная оплата векселя (как безусловного обязательства) первому векселедержателю-поставщику освобождает покупателя-векселедателя от необходимости исполнения платежа по основной сделке с поставщиком – и в момент исполнения вексельного обязательства должно прекратиться «денежное» обязательство, возникшее из договора поставки. Полагаем, что при указанном в начале этого пункта способе расчета такое прекращение автоматически должно произойти и при платеже со счета покупателя по его переводному векселю «на себя» либо при платеже в качестве акцептанта. Но как быть, если покупатель в своем переводном векселе обозначил плательщиком иное лицо? Вопрос пока открытый, но думаем, что для правильного юридического оформления погашения задолженности по основной сделке можно обойтись и без перевода долга.

Тем не менее в отношении покупателя вопрос в целом ясен. Покупатель-векселедатель (или акцептант), заинтересованный в том, чтобы его не заставили заплатить дважды (по его безусловному вексельному обязательству и по договору поставки), должен побеспокоиться о том, чтобы на этапе погашения векселя получить подтверждение того, что его вексельный платеж пойдет именно поставщику (а для этого векселедержателем, как правило, должен остаться сам поставщик) или управомоченному поставщиком лицу. Ибо в случае неполучения покупателем подтверждения исполнения должному лицу и в отсутствие иного соглашения в договоре поставки покупатель сам будет нести все риски в отношении «двойной оплаты» (ст. 293 ГК). Такие подтверждения покупатель-плательщик обычно и имеет в виде соответствующих записей на оплаченном им векселе.

Но у этой проблемы есть и другая сторона. На каком основании при вышеназванных условиях расчета будет «закрываться» договор поставки у поставщика, если он успел «сбыть» полученный вексель до момента его погашения? Ведь передача поставщиком полученного простого векселя покупателя (или переводного векселя этого покупателя с оплатой «на себя», либо возвращенного поставщику его же переводного векселя после акцепта покупателем) своему контрагенту по некому новому договору за приобретенное нечто «денежного» обязательства-то по прежнему договору поставки автоматически не прекращает! И никаких новых соглашений на этот счет у поставщика с покупателем нет. Более того, покупатель-векселедатель, которому второй (или последующий) векселедержатель предъявил вексель к оплате, может и не побеспокоится известить об этом своего поставщика, чтобы помочь ему «закрыть» договор юридически корректно (а перспектива заплатить дважды этого покупателя-векселедателя, допустим, не очень-то и волнует – он ведь уплатил по векселю управомоченному лицу, чему у него есть подтверждение). Правда, если покупателем в свое время был выписан переводной вексель на стороннего плательщика, то проблемы с закрытием договора есть и для покупателя.

И если договор поставки был внешнеторговым экспортным договором, то у «сбывшего» вексель резидента-поставщика начинаются проблемы. Как понятно, неисполненное «денежное» обязательство не прекращается само по себе и на 91-й день (а с чего ж ему прекратиться?) – и с этой даты согласно п. 2.11 Указа начнет начисляться штраф в размере до 2% в день. Естественно, зависшее «денежное» обязательство по экспортному контракту не прекращает и тот факт, что полученным векселем рассматриваемый поставщик рассчитался со своим новым контрагентом за сырье и проч. для собственного производства.

Таким образом, при «сбыте» векселя возникает интересная ситуация в отношении резидента-поставщика: договор экспортной поставки остается с юридической точки зрения незакрытым, «неденежной формы» в понимании Указа нет (все обязательства-то по договору еще не прекратились), но штраф с 91-го дня по тому же Указу идет. Если же поставщик-резидент и покупатель-нерезидент (далее – партнеры) решили (после погашения покупателем-векселедателем предъявленного сторонним лицом простого векселя этого покупателя либо по получении партнерами извещения от вышеупомянутого стороннего плательщика) закрыть свой договор (это и есть в данном случае «иная операция» по п. 2.6 Указа, прекращающая обязательства без поступления денежных средств экспортеру), то тут-то и возникает та самая «неденежная форма», если ее понимать как непоступление денег сугубо к моменту прекращения всех обязательств по договору. При этом неважно, уложились партнеры с закрытием договора в срок 90 дней с момента экспортной отгрузки или нет – от этого зависит лишь начисление штрафа. Последствия же возникшей «неденежной формы» проявляются совсем в другом – после момента ее возникновения экспортеру может поступить только сырье и проч. для собственного производства. Значит, это самое сырье и проч. должно поступить только после даты «безденежного» прекращения договора, ибо до этой даты «неденежная форма» еще не возникла, а значит, не вступили в силу указания относительно сырья и проч. Но как же быть, если оплаченное векселем сырье и проч. поступило ранее? Ведь следствие не может опережать причину. Официальные «разъяснители» на этот нюанс внимания, похоже, не обращают, но проблема-то есть.

3. А как понимать ситуацию, когда договор поставки с условием «оплаты векселем» стороны сочли прекращенным (ввиду якобы исполнения всех обязательств по нему) по получении поставщиком простого векселя покупателя?

Ранее мы говорили о том, что ст. 393 ГК характеризует договоры лишь по форме получаемой возмездности. ГК для классифицируемых им договоров регламентирована и форма передаваемой возмездности. Так, по договору купли-продажи покупатель обязан передать (уплатить) исключительно деньги; по договору мены – обязанная сторона должна встречно поставить исполнившей свое обязательство стороне именно товар. Так что в рамках договора мены обязанная сторона может встречно передать только «чужой» вексель, но не собственный простой вексель, не являющийся в отношении этой стороны ее имуществом (товаром).

Но, с другой стороны, партнеры вольны в выборе условий договора и вправе заключить некий «несистемный», то есть не классифицируемый ГК договор, содержащий элементы разных договоров (ведь судят не по названию договора). Примером такового может являться договор с условием прекращения обязательств по нему после осуществления одной стороной поставки товара, а другой – встречной передачи своего простого векселя[Про то, что передаваемым векселем осуществлялась «оплата», здесь забудем, ибо иначе нужно считать договор поставки незаконно прекращенным, и все сводить к п. 2 нашей статьи. Но стороны прекращением договора фактически подтвердили, что они не придавали употребленному слову «плата» никакого значения и как бы изначально считали свой договор не договором поставки, хотя и назвали его так. ] (строго говоря, это будет встречная передача обязательства, материализованного в документе, оформленном по правилам составления простого векселя, но еще не являющегося таковым до момента передачи этого документа).

Такое, на наш взгляд, возможно. Согласно ст. 288 ГК в силу возникшего из договора обязательства (далее – договорное обязательство) должник в нем обязан совершить в пользу кредитора определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п. Такое перечисление разнородных действий позволяет понимать под «и т.п.» и любые иные действия, а не «подобные каждому из приведенных конкретных». Данная статья предусматривает, что в качестве условия расчета за полученное должник в договорном обязательстве может быть обязан передать кредитору в нем и обязательство (здесь в смысле «иное встречное предоставление», материализованное в гарантийном письме либо расписке) о воздержании от совершения определенных действий. Иначе говоря, стороны могут условиться в договоре о том, что действие должника, состоящее в передаче кредитору некоего своего обязательства (в виде документа), считается исполнением должником соответствующего договорного обязательства, а сам этот документ-обязательство допускается в качестве предмета исполнения. Разумеется, при этом в договоре не должно содержаться оговорки, что он считается исполненным после совершения стороной, передавшей упомянутое гарантийное письмо (либо расписку), всех действий, предусмотренных этим документом. Иначе обязанность должника в договорном обязательстве сведется, по сути, не к передаче письма-обязательства, а к исполнению условий этого документа, что не позволит считать все договорные обязательства исполненными (а договор – закрытым) до момента исполнения всех условий гарантийного письма.

В этой связи договор поставки, считающийся сторонами прекращенным передачей покупателем своего простого векселя, можно рассматривать на деле как некий «несистемный» договор обмена (но не как «системный» договор мены!) поставленного товара на встречное долговое обязательство покупателя. Действительно, ведь если должник в рамках «иного встречного предоставления» может передать кредитору в качестве предмета исполнения свое гарантийное письмо-обязательство о несовершении (вне рамок договора!) определенных действий, то точно так же он может передать в качестве предусмотренного договором предмета исполнения и свое письменное обещание о совершении (вне рамок договора) действий, выражающихся в уплате определенной денежной суммы (материализованное в документе, составленном по форме векселя), – ведь перечень действий должника, приведенный в ст. 288 ГК, не является исчерпывающим. И то, что вексель – безусловное обязательство, роли здесь не играет – ведь и в вышеупомянутом гарантийном письме ссылки на договор поставки может и не быть, но однозначная «привязка» к этому конкретному гарантийному письму (как к предмету исполнения) будет содержаться в самом договоре. Равно как и упоминание про конкретный вексель (точнее – про документ, составленный по форме векселя) может содержаться в договоре.

Разница между случаями передачи гарантийного письма-обязательства и долгового обязательства, составленного по форме векселя, состоит лишь в том, что на принимающей стороне гарантийное письмо так и останется всего лишь нематериальным активом, в то время как названное долговое обязательство в руках получателя станет ценной бумагой (т.е. имуществом, которое он затем вправе отчуждать как товар).

Самое интересное, что при совершении такой внешнеторговой «внесистемной» сделки с передачей нерезидентом в качестве предмета исполнения долгового документа, составленного по форме векселя, никаких последствий «неденежных форм» у поставщика не будет и в помине. Ведь несмотря на то, что передавалось обязательство, по обмену принялось-то имущество (товар), что и требует абзац 5 п. 2.6 Указа. Да, «неденежная форма» здесь налицо (прекращение всех обязательств по договору произошло без поступления на счет экспортера денежных средств), но ведь этот экспортер имеет по Указу полное право изначально заключить обменный договор с заведомо «неденежным» исходом и получить по нему в обмен на поставленный экспортный товар (еще раз подчеркнем – это не мена, а некий обмен) иной любой равностоимостной товар, работы или услуги! Равностоимостной товар (ценная бумага – простой вексель) на руках у экспортера и оказался. И экспортер вовсе не обязан в этих условиях ни спешно «извлекать» из этого векселя деньги (договор-то уже прекратился санкционированным образом!), ни лихорадочно менять полученный вексель на сырье и проч.

Другое дело, если экспортер обменял свой товар на гарантийное письмо-обязательство нерезидента – здесь возникшая вследствие такого прекращения договора «неденежная форма» ограничивает экспортера в отношении выбора предмета исполнения по одностороннему гарантийному обязательству нерезидента – экспортер обязан обеспечить поступление лишь сырья либо проч. для собственного производства.

Так что договор с условием прекращения обязательств по нему после осуществления одной стороной поставки товара, а другой – встречной передачи своего простого векселя, по сути, является вполне «съедобным». Но согласятся ли стороны, предвидя необходимость доказывания правомерности таких своих нестандартных действий, считать договор именно таковым? Немаловажно и то, что нестандартность такого договора не позволит безоговорочно применять к нему штрафные санкции за неисполнение договорных обязательств.

4. Рассмотрим модификации «оплаты векселем»:

а) распространено мнение, что если условиями договора поставки сразу определено, что «покупатель передает свой вексель в счет оплаты за поставленный товар», а не «производится оплата векселем», то такая уловка позволяет считать обязательство должника исполненным передачей векселя, а договор – прекращенным. Напомним еще раз: по договору поставки поставщик должен получить именно плату (а не «иное встречное предоставление»), и только поступившая поставщику оплата прекращает договор (если, конечно, последующим дополнительным соглашением не установлено иное – но об этом ниже, в п. 7);

б) особенно запутанна ситуация, когда при наличии в договоре поставки вышеприведенного условия расчетов, покупателем передается «чужой» вексель. В этой связи давайте посмотрим на фактическое звучание данного условия. Уже одно употребление здесь ключевого слова «оплата» придает рассматриваемому условию тот смысл, что при конечном результате в виде получения денег (платы) поставщик соглашается принять на себя все хлопоты по «извлечению» этих денег из полученного «чужого» векселя, так что обязательство покупателя (и договор поставки в целом) все равно прекратятся только при поступлении поставщику денежных средств в оговоренной договором сумме. По каким основаниям «другой дядя» будет платить со своего счета за покупателя – иной вопрос.

Таким образом, введенное в договор поставки условие типа «передать вексель в счет оплаты товара» фактически равнозначно условию «оплатить векселем» и в конечном итоге оба эти условия, по сути, содержат в себе единое требование «оплатить деньгами» – если, конечно, должным образом понимать условия и саму сущность договора купли-продажи (поставки).

5. Тем не менее из ситуации, описанной выше, возможен и иной выход:

а) для сторон вовсе не исключается возможность настаивать на рассмотрении их договора (прекращенного передачей векселя «в счет оплаты») как «внесистемного» договора обмена товара на обязательство (а не как договора поставки, названного так ими якобы ошибочно при совершенно иной сущности договора). О следствиях этого случая мы уже говорили в п. 3. Здесь будет та же проблема доказывания, что слову «плата» не придавалось его строгого юридического значения (но она решаема, ибо даже официальные белорусские ведомства употребляют это слово в широком смысле – см. п. 10);

б) если при этом прекращающий все обязательства расчет был произведен «чужим» векселем, и стороны также настаивают на рассмотрении их договора поставки (названного так якобы по ошибке) как некоего договора обмена, то это уже будет не «несистемный», а прямо предусмотренный ГК «системный» договор мены. Ибо товар здесь обменивается на встречную поставку другого товара. Об особенностях такого договора в отношении требований Указа сказано в следующем пункте.

6. Если условиями договора поставки уже изначально предусмотрен расчет (как возмездность в форме «иного предоставления» безо всякого упоминания о «плате») путем передачи покупателем «чужого» векселя, то это уже будет по существу не договор поставки, а предусмотренный ГК договор мены. Напомним: простой вексель передать именно по договору мены никак нельзя, так как он на стороне передающего не является товаром.

Вышеизложенное уже давным-давно сформировались в российской юридической и судебной среде и нашло свое понимание у коммерсантов. Для Беларуси такой подход еще относительно нов и, несомненно, потребует пересмотра законодательства, регламентирующего вопросы мены векселя на товар в части составления экономического обоснования внешнеторговой товарообменной сделки.

Указом такая «неденежная форма прекращения обязательств» (получение другого товара взамен поставленного) санкционирована безо всяких ограничений по ассортименту получаемого взамен («системный» договор мены является просто частным проявлением санкционированного Указом некоего аморфного «договора обмена»). И белорусский экспортер, получивший по договору мены «чужой» вексель, не обязан непременно срочно «обращать» его в деньги или рассчитываться таким векселем за сырье и проч. (если, конечно, этот вексель правильно считать «товаром»).

7. Как мы уже говорили, договор поставки изначально предполагает «передаваемую» возмездность в форме платы деньгами. Но ничто не запрещает трансформировать договор поставки (после исполнения экспортной его части резидентом) в договоры иного вида в результате дополнительного соглашения сторон о замене первоначального «денежного» обязательства между сторонами другим обязательством между ними (ст. 384 «Прекращение обязательства новацией» ГК).

Названной статьей предусмотрено, что обязательство прекращается соглашением сторон о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством между теми же лицами, предусматривающим иной предмет или способ исполнения (надо понимать – при прежнем предмете исполнения, ибо в противном случае уже сам иной предмет составит новацию). То есть новация может проявляться двояко.

Предметом исполнения (со стороны покупателя) по договорам поставки являются, несомненно, деньги. Значит, новация по второму варианту («способу исполнения») заключается в изменении сторонами дополнительным соглашением способа передачи денег по сравнению с таковым, изначально предусмотренным договором. Допустим, вначале оговаривалась уплата покупателем денег по предъявлении поставщиком платежного требования, что обычно происходит довольно скоро. Предчувствуя близкие финансовые затруднения, покупатель запросил отсрочку, и стороны заменили дополнительным соглашением первоначальное денежное обязательство покупателя (должное исполняться им вышеуказанным способом) на новое вексельное обязательство между теми же лицами (покупателем и продавцом), предусматривающее иной способ передачи того же предмета исполнения (денег), но путем оплаты покупателем своего векселя. Такая новация заменила одно обязательство другим, не прекращая договор до момента исполнения нового обязательства. В этой связи укажем, что случай «оплаты векселем», рассмотренный в п. 2 и 4 нашей статьи, не что иное, как изначально предусмотренный договором способ передачи предмета исполнения (денег), или просто способ оплаты, и эта оплата должна быть исполнена именно таким способом (если, как уже говорились, в договоре не предусмотрены и иные, альтернативные способы, либо они не были затем установлены дополнительным соглашением в порядке новации способа передачи денег).

Новация по первому варианту состоит в изменении предмета исполнения. Новация векселем как новым предметом исполнения, в частности, и состоит в том, что прежнее денежное обязательство прекращается путем замены на новое обязательство, в рамках которого должник обязуется в качестве нового предмета исполнения передать кредитору свое долговое обязательство (документ), составленное по форме простого векселя, либо передать «чужой» вексель (а почему бы и нет? Разве это не новый предмет исполнения?). С исполнением должником условий этого нового обязательства (передачей своего долгового документа-обязательства либо своего имущества) все условия договора поставки оказываются выполненными, и договор этот «закрывается». Остается «в работе» лишь внедоговорное безусловное вексельное обязательство бывшего покупателя либо внедоговорное вексельное обязательство по «чужому» векселю.

Заметим, что первоначальное денежное обязательство может быть также прекращено, но уже взамен его исполнения посредством предоставления покупателем (должником в этом обязательстве) отступного поставщику (кредитору в обязательстве). Отступное может, в частности, состоять и в передаче покупателем в собственность поставщика векселей третьих лиц, поскольку под «отступным», как можно понять из ст. 380 ГК, имеется в виду все же передача имущества (думается, можно «отступиться» и осуществленной работой, услугой), но не обещание (обязательство) передать имущество (либо выполнить работу, оказать услугу). Тем самым исключается возможность передачи должником в качестве отступного своего простого векселя. И хотя «отступная» операция с использованием «чужого» векселя и новация (с этим же предметом исполнения) приводят к одному и тому же конечному результату и в одно и то же время, формально эти операции различны.

8. Теперь о самом интересном: что же было «наворочено» в подзаконных актах, принятых во исполнение Указа.

Высший балл по количеству маловразумительных указаний набирает, конечно же, хорошо всем известное <<< постановление Совета Министров и Национального банка Республики Беларусь от 25.09.2000 № 1476 >>>(далее – Постановление). Опасаясь, что самые уважаемые в республике резиденты (Национальный банк, уполномоченные банки Беларуси) будут уличены в том, что погашение ими белорусскими рублями предъявленных резидентом-экспортером собственных векселей этих банков (либо учет ими за белорусские рубли у резидента-экспортера векселей названных банков, а также учет векселей в белорусских рублях, выпущенных нерезидентами) будет рассматриваться как «оплата резидентом вместо нерезидента обязательств по экспорту товаров», разработчики Постановления поспешили дать «индульгенции» всем вышеназванным банкам-резидентам при проведении перечисленных операций. Как читатель, возможно, помнит, п. 2.4 Указа запрещен расчет в белорусских рублях между резидентами в оплату обязательств по экспорту товаров, если иное особо не разрешено Советом Министров и Национальным банком.

При внимательном прочтении абзаца 6 п. 1.2 Постановления можно установить, что «индульгенции» даны и прочим резидентам-хозяйственникам, покупающим за белорусские рубли векселя белорусских уполномоченных банков и Национального банка (абзац 7 п. 1.2) у резидентов-экспортеров.

Но давайте, во-первых, посмотрим, что же на самом деле запрещает п. 2.4 Указа. Логическими рассуждениями методом «от противного» нетрудно однозначно установить, что резиденту запрещено платить белорусские рубли вместо нерезидента в рамках действующего «денежного» обязательства между этим нерезидентом и резидентом-экспортером, подлежащего исполнению после экспортных поставок белорусской стороной. Заметим при этом, что данный пункт (как и Указ в целом) вовсе не запрещает замену должника-нерезидента на нового должника-резидента в указанном «денежном» обязательстве, а запрещает расчеты (платежи) в белорусских рублях между новым должником-резидентом и резидентом экспортером (из абзаца 5 п. 2.11 Указа следует, что если все же такие расчеты произошли, то наказан будет только резидент-экспортер, так как именно его экспортная поставка оказалась оплаченной резидентом вместо нерезидента). А исполнить «денежное» обязательство в иностранной валюте (если оно выражено в валюте) новому должнику-резиденту прямо запрещают нормы иного документа – п. 4.1 Положения о порядке проведения валютных операций на. территории Республики Беларусь от 01.08.1996 № 768. Так что и здесь новым должником на практике может быть только нерезидент. Таким образом, п. 2.4 Указа попросту закрывает «щель», оставляемую валютным законодательством.

Следовательно, Постановление касается лишь тех случаев, когда встречная передача резиденту-экспортеру векселя не прекращает возникшее из договора поставки «денежное» обязательство между этим резидентом-экспортером и нерезидентом-покупателем. Иначе говоря, «индульгенции» действительно нужны в рассмотренных нами случаях «оплаты векселем» или «передачи векселя в счет оплаты» по п. 2 и 4 нашей статьи, а также при изменении способа исполнения по п. 7. Правда, у нас вызывает большие сомнения, что коммерсанты-покупатели были готовы столь умело отдать за товар резиденту-экспортеру (по способу расчета из п. 4б без прекращения «денежного» обязательства по договору поставки) «чужой» для них вексель Нацбанка либо уполномоченного банка Беларуси, и Нацбанк вместе с Советом Министров сумели это предвидеть и оградили любых белорусских резидентов от проблем при покупке или погашении ими указанных векселей у названного экспортера. Тем не менее Постановление, имея в виду, скорее всего, совершенно другое, здесь случайно попало в цель.

Но заметим: если резидент-экспортер, как говорится, «семи пядей во лбу», сумел-таки получить от нерезидента-покупателя без прекращения обязательств по договору (т.е. на условиях расчета по п. 4б) «чужой» для названного нерезидента вексель некоего белорусского субъекта хозяйствования, и намерен учесть такой вексель в белорусском банке, продать другому резиденту-хозяйственнику либо предъявить резиденту-векселедателю к оплате, то все указанные вексельные расчеты в пользу экспортера (ввиду отсутствия «индульгенций») будут прямым нарушением п. 2.4 Указа. Нарушением будет и покупка резидентами-хозяйственниками у резидентов-экспортеров выпущенных нерезидентами векселей (номинированных в белорусских рублях), полученных экспортерами на условиях расчетов по п. 2, 4 или 7 (изменении способа исполнения).

Если же получение резидентом-экспортером любого векселя происходит на условиях расчета, прекращающих «денежное» обязательство по договору поставки (эти способы описаны нами в п. 3, 5, 6 и 7, в последнем случае – при новации предмета исполнения), то хотя такое прекращение и происходит в «неденежной форме», но оно санкционировано Указом безо всяких ограничений. Как уже говорилось, здесь экспортер может не торопиться с избавлением от полученного векселя (как ни крути – он получил товар). И если он надумает по какой-либо своей нужде учесть полученный вексель в белорусском банке (или погасить – если это вексель самого банка), продать другому резиденту-хозяйственнику либо погасить (предъявив резиденту-плательщику) ввиду наступления срока, то никакие «индульгенции» ни ему, ни отправителю платежа не нужны. То есть здесь Постановление не работает, ибо платеж в пользу экспортера уж никак не пойдет «в оплату обязательства, возникшего из договора поставки» (ведь этого обязательства, равно как и самого договора поставки, к данному моменту уже не существует), а пойдет в рамках договора купли-продажи либо вексельного обязательства.

К сожалению, белорусские официальные структуры не удосужились объяснить всех этих нюансов субъектам хозяйствования.

9. Существует еще одна принципиальная возможность прекращения (с участием векселей) «денежных» обязательств по договорам поставки. Речь идет о том, что после исполнения резидентом в пользу нерезидента экспортной части стандартного договора поставки между теми же сторонами заключается договор купли-продажи векселя (только резидент здесь становится покупателем, а нерезидент – продавцом, т.е. имеет место ситуация, «зеркальная» описанной в самом начале нашей статьи). После чего встречные однородные денежные обязательства по двум договорам могут быть прекращены зачетом. Момент проведения зачета должен быть выбран так, чтобы следствие не опередило причину.

Однако здесь есть проблема: Указ относит зачет к «иным операциям, прекращающим обязательства», и требует потому получения резидентом сырья, материалов и проч., необходимых ему для собственного производства. Вексель же к таковым Указ не относит, хотя по логике для собственного производства, помимо сырья и проч., необходимы еще и деньги либо инструменты денежного рынка (в частности, векселя).

10. И в заключение – о том смятении, которое вносит в умы прочтение инструкций таможенного ведомства (и разъяснений специалистов других компетентных органов) в отношении вексельных расчетов за экспорт и импорт.

Указом было определено, что Комитет государственного контроля (КГК), Государственный таможенный комитет Республики Беларусь (ГТК) осуществляют свои функции по контролю внешнеторговых операций в рамках полномочий, предусмотренных прилагаемым к Указу Положением. В Положении же закреплено, что порядок заполнения и регистрации паспорта сделки (а его посредством и контролируется, в частности, исполнение обязательств по договорам с нерезидентами) определяется ГТК по согласованию с КГК.

Такой порядок (в форме инструкции) и был определен постановлением ГТК РБ от 26.01.2000 № 2, и он, как следует полагать, абсолютно точно и правильно трансформирует нормы Указа в требования подзаконного акта (о новой Инструкции ГТК, утвержденной постановлением от 07.07.2001 № 32, мы здесь говорить не будем).

Итак, п. 1.7 Инструкции (разъясняющим порядок заполнения паспорта сделки) признавалось, что поступление денежных средств на счет экспортера в уполномоченном банке возможно в результате погашения, учета (продажи) векселя, полученного резидентом по внешнеторговому договору, предусматривающему оплату товаров векселем. При этом, поскольку в п. 1.7 особо не оговаривалось, под «векселем» понимался любой вексель – простой вексель покупателя-нерезидента; его переводной вексель «на себя» либо акцептованный им переводной вексель экспортера; индоссированный покупателем-нерезидентом в пользу экспортера вексель третьего лица (резидента или нерезидента).

Если исходить из строгого юридического смысла, то можно было бы думать, что выделенное выше означает возможность оплаты товара лишь деньгами с введением в этот механизм оплаты промежуточного вексельного звена (как трактовалось в п. 2 и 4 настоящей статьи). Но дело-то все в том, что об этих юридических тонкостях разработчики, похоже, и не подозревали, ибо в тексте Инструкции сплошь и рядом употребляются такие термины, как «оплата энергоносителей поставкой товаров» (п. 3.4 Постановления, абзацы 6 и 7); «оплата товаров встречной поставкой товаров» (абзац 2 п. 1.5 Инструкции) и т.д. Следовательно, говоря об «оплате», разработчики Инструкции имели в виду как возможность получения экспортером собственно платы (денег), так и иного встречного предоставления, то есть использовали термин «оплата» в смысле «возмездность».

Так что п. 1.7 Инструкции не исключалась и возможность поступления резиденту-экспортеру денег, полученных от учета, продажи либо погашения векселя, с получением которого прекращались все обязательства по договору поставки. И сроки поступления таких «просроченных» денег даже планировались (запись в графе 28 паспорта сделки). Значит, в Инструкции считалось, что при любых вексельных расчетах (в том числе и в случае прекращения всех обязательств по договору передачей векселя) «неденежной формы» не возникает – так как при ее наступлении о предполагаемых к получению деньгах не может быть и речи – резидент здесь должен обеспечить поступление только сырья, материалов и проч. для собственного производства.

Интересны в этой связи и указания Национального банка.

В разъяснении начальника отдела методологии текущих валютных операций управления валютной политики Департамента валютного регулирования Национального банка Республики Беларусь (Главный бухгалтер, 2000. № 38) отмечено, что действия резидента-экспортера, выражающиеся в передаче полученного им от нерезидента-покупателя векселя (поскольку особо не уточнено, то надо понимать – возможно полученного и на условиях прекращения всех обязательств по экспортному договору) третьему лицу в качестве исполнения обязательств по договору импорта этого же резидента, сразу переводят вопрос в плоскость «неденежной формы прекращения обязательства» (значит, до этого момента такой вопрос не возникал), вследствие чего по упомянутому договору импорта резидентом может (или уже могло в прошлом? А как же причинно-следственная связь? – Примеч. авт.) быть получено только сырье и проч., необходимые для собственного производства.

Сказанное опять наводит на мысль, что если вексель (получением которого прекратились все обязательства по договору поставки резидента-экспортера) не передается далее последним, а предъявляется к платежу либо продается им, то «неденежной формы» не возникает (хотя вырученные за вексель деньги в размере экспортной выручки и поступают после прекращения всех обязательств по договору), ибо в противном случае, как уже говорилось, о поступлении денег не может быть и речи – только сырье и проч.

Но ведь, строго говоря, получение резидентом-экспортером векселя (на условиях прекращения всех обязательств по внешнеторговому экспортному договору) без поступления к этому моменту денежных средств следовало бы квалифицировать по Указу как «иной способ прекращения обязательств». Однако же вексель не отнесен Указом к компонентам, необходимым для собственного производства (хотя для того, как уже говорилось ранее, имеются все основания). Но тогда методом исключения придется признать, что получение экспортером векселя, прекращающего обязательства по его внешнеторговому договору без поступления денег, не образует в понимании Указа «неденежной формы» и не влечет никаких последствий (кроме штрафа с 91-го дня) для рассматриваемого резидента-экспортера до тех пор, пока он не «расстанется» с этим векселем, т.е. пока начисто не утратит шанс получить деньги, предполагаемые к получению от экспорта (хотя и после «закрытия» экспортного договора, из другого источника и по иным основаниям). И в момент передачи прав по данному векселю эта самая «неденежная» форма как бы и наступает, предписывая резиденту получить (в будущем, но не в прошлом! – Примеч. авт.) в результате только сырье и проч.

Значит, есть два понятия «неденежной формы» – общее (когда деньги не поступают на счет экспортера к моменту прекращения договора – при обмене товарами, работами, услугами) и специфическое при вексельных расчетах?

Возможную специфику «неденежной формы» при вексельных расчетах за экспорт и импорт подчеркивают и изменения, внесенные <<< постановлением НБ РБ от 29.04.2001 № 101  в Положение о порядке проведения валютных операций на территории Республики Беларусь от 01.08.1996 № 768>>>. Теперь, вне зависимости от того, прекращает передача векселей обязательства по договорам экспорта (импорта) или нет, платежи по этим ценным бумагам, осуществляемые в оговоренный срок (180 дней), считаются текущими валютными операциями, проводимыми в оплату экспорта (импорта), хотя назначение платежей может быть совершенно иным. И упомянутая «привязка» вексельных платежей к совершенным сделкам с товарами, работами (услугами) как бы указывает, что «неденежной формы» еще не произошло, хотя все обязательства по указанным сделкам (и сами они) уже могли прекратиться.

Все сказанное в этом пункте очень трудно укладывается в голове.

Но, может, и вышерассмотренное специфическое понимание допустимо? Но тогда почему до сих пор ни одно компетентное ведомство не расшифровало истинный смысл «неденежной формы»?

Не без оснований подозреваем, что причина проста: авторы понятия «неденежная форма» и сами до конца не представляли всех последствий его введения в законодательные нормы.

<<< Главная страница | < Назад

pravo.kulichki.ru ::: pravo.kulichki.com ::: pravo.kulichki.net

2004-2015 Республика Беларусь