по состоянию на 25 января 2005 года

<<< Главная страница | < Назад

Об очередных «неотложных мерах по нейтрализации законов»

 

Олег Любич, адвокат

 

Несколько лет назад руководитель департамента методологии бухгалтерского учета и отчетности Министерства финансов Российской Федерации А. Бакаев предложил изменить Гражданский кодекс России, подогнав его под счета бухгалтерского учета (!), поскольку закон «нарушает логику бухгалтерских правил» (!!!). Предложение это, разумеется, не было воспринято российскими законодателями.

Право, в том числе гражданское, по природе своей представляет логическую систему. Решение любой практической ситуации суть силлогизм: большая посылка – норма. Малая посылка – реальная ситуация, заключение – юридически значимое решение. Однако логике гражданского права не свойственно примитивное дихотомическое деление социальных явлений на пары типа «да – нет», «предприниматель – наемный работник», «товар – работа (услуга)». Регулируемая гражданским правом социальная действительность предполагает более сложную классификацию явлений. Например, кроме рабочих, служащих и предпринимателей, существуют иные категории самозанятых лиц. Это люди свободных, в том числе и творческих, профессий. Кроме товаров, работ и услуг в гражданском обороте присутствуют имущественные права, в том числе исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности. Логика права сложнее привычных счетоводческих подходов.

Белорусский Минфин не дошел до публичных призывов переписать Гражданский кодекс Республики Беларусь (далее – ГК) «под себя» или, что практически то же самое, под «логику бухгалтерских правил», то есть стереотипы бухгалтерского мышления. Он пошел иным путем – путем игнорирования законов и даже нейтрализации их ведомственными актами.

Вот вам свежий пример.

<<<Инструкция по бухгалтерскому учету нематериальных активов, утвержденная постановлением Министерства финансов Республики Беларусь от 20.12.2001 № 128 (НРПА РБ от 11.01.2002, № 8/7665)>>>  (далее – Инструкция) частично, причем в очень важной части, противоречит законодательству Беларуси. Несоответствие Инструкции законодательству проявилось не только в неправильном использовании терминов, но также, что гораздо более опасно, в искажении действительного содержания юридических фактов хозяйственной деятельности, адекватное отражение которых в бухгалтерском учете должно быть целью ее издания.

<<<Закону Республики Беларусь от 18.10.1994 № 3321-XII «О бухгалтерском учете и отчетности» (в редакции от 25.06.2001) (НРПА РБ от 19.03.2001, № 2/449)>>> понятие «нематериальные активы» не известно. Иными словами, на законе использование этого термина не основано. Но известно ли это обстоятельство авторам Инструкции? Мы не отрицаем в принципе возможности использования вышеупомянутого термина или, что, на наш взгляд, было бы лучше, иных терминов, например, «неосязаемые активы» и «интеллектуальные активы». Но использовать данные понятия следует только там, где это уместно.

Бухгалтерский учет, безусловно, вторичен по отношению к гражданскому праву. Он представляет собой лишь вспомогательный инструмент, но никак не регулятор имущественных отношений. Поэтому нормы права, регулирующие бухгалтерский учет, не могут и не должны противоречить нормам права, регулирующим гражданский оборот (в частности – возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей, включая исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности). В любом случае правовые нормы, устанавливающие правила ведения бухгалтерского учета, не должны влиять на содержание сделок: негоже хвосту вилять собакой!

Авторы Инструкции игнорируют ряд норм раздела V ГК, Закона Республики Беларусь «Об авторском праве и смежных правах», а также законов «О патентах на изобретения и полезные модели», «О патентах на промышленные образцы», «О патентах на сорта растений», «О правовой охране топологии интегральных микросхем».

В соответствии с п. 26 Инструкции нематериальные активы, полученные в пользование, организацией-пользователем учитываются в бухгалтерском учете на забалансовом сч. 012 «Нематериальные активы, полученные в пользование» в оценке, принятой в договоре. Таким образом, необоснованно использован термин «пользование». Тем не менее право пользования является вещным правом. Возможно пользование вещами (объектами материального мира), но ни в коем случае не объектами исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, для которых законодателями установлен особый правовой режим и специальная терминология, отличная от той, которая применяется к вещам. Закон говорит об использовании таких объектов. Соответственно и для использования в Инструкции технического (не юридического!) термина «пользователь» нет правовых оснований.

Согласно п. 27 Инструкции объекты интеллектуальной собственности, созданные или приобретенные организациями с целью их последующей реализации, передачи в пользование по лицензионным и иным аналогичным договорам, учитываются разработчиком (правообладателем) как готовый продукт, распространителем (посредником) – как товар. В этом случае наряду с использованием термина «пользование» необоснованно упомянута реализация. Однако объекты интеллектуальной собственности не могут быть реализованы. Предоставление права использования не означает отчуждения объектов интеллектуальной собственности. Именно в этом проявляется одно из основных их отличий от вещей (товаров) и действий (работ и услуг). Однако авторы Инструкции игнорируют то обстоятельство, что использование объектов интеллектуальной собственности принципиально, то есть по сути своей отличается от пользования объектами материального мира (вещами).

Затраты организаций на приобретение исключительных прав, для целей бухгалтерского учета могут быть отнесены к нематериальным активам, однако сделки (лицензионные договоры и договоры уступки) совершаются не с вышеупомянутыми затратами, не с «нематериальными активами», а с объектами гражданских прав. Включение расходов, связанных с получением лицензиатом прав по лицензионному договору, в состав нематериальных активов не дает оснований признать объект такой сделки товаром. Товаром является объект договоров купли-продажи, поставки и мены, то есть вещь, материальный объект, но ни в коем случае не права, даже если права поддаются денежной оценке.

Где реализация, там, как правило, и налог на добавленную стоимость. Однако по налоговому законодательству Республики Беларусь вознаграждение за предоставление права использования объектов интеллектуальной собственности не подлежит обложению НДС. Подмена понятий может привести на практике к необоснованной уплате НДС при отсутствии объекта налогообложения.

Поскольку доход, полученный лицензиаром по лицензионному договору в качестве вознаграждения за предоставление права использования результатов интеллектуальной деятельности, не является доходом от отчуждения товара, результатов выполнения работ и оказания услуг (то есть, говоря языком бухгалтерского учета, реализации товаров, работ и услуг), его следует отнести к внереализационным доходам. И никак не иначе.

Гражданское и налоговое законодательство не рассматривают объекты исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальную собственность) в качестве имущества. Использование объектов исключительных прав носит принципиально иной характер, чем пользование вещами (объектами материального мира).

Объекты исключительных прав не являются товарами, а предоставление права их использования не является ни выполнением работ, ни оказанием услуг. Для них установлен особый правовой режим. Иной подход противоречит законодательству Республики Беларусь.

Использование в Инструкции слов «продукт», «распространитель» и «посредник» недопустимо, так как они не соответствуют юридической терминологии, предусмотренной законами Республики Беларусь.

В соответствии <<<с частью 4 ст. 10 Закона Республики Беларусь от 10.01.2000 № 361-3 «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» (НРПА РБ от 13.01.2000, № 2/136)>>> (далее – Закон о нормативных правовых актах) законы имеют большую юридическую силу по отношению к постановлениям Совета Министров Республики Беларусь и иным нормативным правовым актам, а в соответствии с частью 1 ст. 71 этого закона в случае коллизии между нормативными правовыми актами субъекты правоотношений обязаны руководствоваться нормой акта, обладающего более высокой юридической силой. Поэтому и при выборе подлежащих употреблению терминов следует руководствоваться законами, и в первую очередь – ГК.

Представляется своевременным и необходимым выделение из понятия «нематериальных (или неосязаемых) активов» специального понятия «интеллектуальных активов», которые должны иметь особый режим отражения в бухгалтерском учете, отличный от распространяемого на организационные расходы организаций, являющиеся вкладами в уставные фонды (капиталы) этих организаций.

Есть ошибки и в п. 4.1 Инструкции. Словосочетание «объекты интеллектуальной и промышленной собственности» использовать не следовало бы, поскольку гражданско-правовой подинститут промышленной собственности является составной частью института интеллектуальной собственности, а промышленная собственность – это лишь разновидность интеллектуальной собственности.

Недопустимо и словосочетание «права на приобретенные на правах собственности», поскольку, во-первых, «прав на права» быть не может, во-вторых, термин «право собственности» не имеет множественного числа, в третьих, как отмечено выше, исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности не являются объектами права собственности.

Термин «программные продукты» также использовать нельзя, поскольку законодательно закреплен термин «компьютерные программы».

В п. 4.3 Инструкции слова «стоимость деловой репутации (гудвил)» следовало бы заменить словами «превышение рыночной стоимости предприятия как имущественного комплекса над стоимостью его чистых активов». Использование термина «гудвил» неправомерно, поскольку в соответствии со ст. 34 Закона о нормативных правовых актах в тексте нормативного правового акта не допускается употребление иноязычных заимствований при наличии равнозначных слов и терминов в белорусском или русском языке. Содержание термина «гудвил» может и должно быть передано словами русского языка, как это показано выше. Что касается деловой репутации, то она, равно как честь и достоинство физического лица, отчуждению не подлежит, то есть необоротоспособна. Потому и денежная оценка ее не имеет правовых оснований. (Честью и достоинством не торгуют.)

Так называемые «торговые марки», упомянутые в Инструкции, вовсе не известны законодательству Республики Беларусь. Законом предусмотрены только товарные знаки и знаки обслуживания. Именно эти термины и следовало использовать.

Вывод из всего сказанного таков: Инструкция не подлежит применению в части, противоречащей законам Республики Беларусь. А чтобы Инструкцию можно было применять без изъятий, следует привести ее в полное соответствие с законами нашего государства.

 

<<< Главная страница | < Назад

pravo.kulichki.ru ::: pravo.kulichki.com ::: pravo.kulichki.net

2004-2015 Республика Беларусь